Личное дело:

Владимир Сальников родился в Ленинграде (СССР) 1 мая 1960 года, выпускник плавательного клуба «Экран» (Ленинград). 4-кратный Олимпийский чемпион, многократный чемпион мира, Европы и Советского Союза, неоднократно устанавливал рекорды мира, Европы и СССР на дистанциях 1500 м, 800 м и 400 м вольным стилем.  Заслуженный мастер спорта. Тренер: Игорь Михайлович Кошкин. С февраля 2010 года — президент Российской федерации плавания. 

Как это было на московской Олимпиаде-80 

«За год до Игр-80 мы сменили место базовой подготовки. В 1979 году вступил в строй новый бассейн Харькове. С лёгкой руки Кошкина этот объект стал называться аббревиатурой из трёх первых букв слов Экран, Харьков, Олимпиада – «ЭХО». Впервые в стране для пловцов была организована практически идеальная модель полного тренировочного цикла, учитывающего, как тренировочные, так и восстановительные задачи. В это же время появилась ещё одна база подготовки атлетов на озере Круглое (под Москвой). Сборная команда была произвольно разбита на две дружины, и они незамедлительно начали конкурировать между собой. Под стать условиям были и нагрузки, до сих пор чувствую уважение к самому себе за то, что смог всё это вынести. В тот год мы попробовали и трёхразовые тренировки на воде в речке Цахе (г. Цахкадзор, Армения). Замечательным было то, что после них, засыпая, мне снилось, что я плыву, да ещё замкнутому кругу. Затем выезжали на сборы в Австрию, Штаты, причем, в Америку дважды – Мишн Вьехо к Марку Шуберту, тренировались с ребятами Джека Нельсона в бассейне Форта Лодердейль. Подъёмы в 4-45 утра раздвинули наше представление о своих возможностях.

Как-то раз на детских соревнованиях я сгорел. Дотла. Меня лихорадило, волновался страшно, представляя, ка всё это будет? В итоге, ухудшил тогда свой личный результат секунд на сорок! Уже потом я подумал, что так нервничать? Тот урок сработал. Я стал учиться гасить своё волнение. Перед Олимпиадой в Москве и в ходе соревнований я работал с психологом сборной команды, стараясь снизить своё напряжение специальными упражнениями, которые он мне предлагал.

Когда в 1975 году Кошкин говорил нам, что мы будем готовиться к Олимпийским играм, не то чтобы победить там, само участие в них мы не могли себе представить. Накануне Игр-80 ситуация была уже совершенно другой, и чтобы не разрушить себя, я постоянно занимался аутогенной тренировкой…

После победы на чемпионате мира-78 на дистанции 400 м в/с, я все же не считал эту дисциплину своей коронкой, только как какое-то дополнение к основной — 1500 м в/с. Вот почему, став Олимпийским чемпионом на 400 м, я почти ничего не ощутил, всё прошло без супер эмоций. А вот Феся (Сергей Фесенко) окрылил всю команду, став чемпионом Игр в первый день плавательных соревнований, победив на дистанции 200 м баттерфляем. Что касается меня, то я совершенно спокойно готовился к финалу на полторашке. Но неожиданно ко мне подошёл Кошкин и строго сказал: «Поплывешь в эстафете 4х200 м!» Я ему ответил: «Игорь Михайлович, я не могу…» В ответ он жёстко произнёс: «Рядовой, встать в строй!»

Я знал, что эстафетный квартет весьма долго готовился к этому старту, и то, что меня в него ввели в самый последний момент, означало, что в этой четвёрке не всё идёт гладко. Подчинившись грубой  силе моего тренера, я неплохо проплыл свой этап финальном заплыве, что позволило нам ещё больше оторваться от серебряных медалистов. После этого всю Олимпиаду ко мне ежедневно подходили десятки людей и с одним и тем же вопросом: «Ну что, Володя, побьёшь рекорд мира на 1500 м?» И реально раздражало. Пришлось полностью уйти в себя, забаррикадироваться, взять в руки детективный роман и полностью погрузиться в виртуальный мир. Ночь перед решающим финалом спал плохо, при этом, нельзя сказать, что что-то меня беспокоило и вызывало тревогу. Утром, чтобы не терять чувство воды, я немного поплавал. Теперь передо мной был лишь финал на 1500 м в/с. Ещё два советских спортсмена стартовали в нём вместе со мной, Эдуард Петров и Алексей Чаев. Последний был моим спарринг партнёром и показал себя настоящим зверем во время совместных тренировок. Он постоянно заводил меня и даже обгонял меня на нескольких прикидках.

Наступил вечер главного для меня дня Олимпиады-80. После разминки надел на себя все теплые вещи, сходил на сеанс аутотренинга и легкий расслабляющий массаж. Но в тренировочном костюме, так как моя кожа была вся уже стёсана бритвой «Нева», и любо прикосновение к ней вызывало неприятные ощущения. Последние минуты перед стартом отвлекал себя книгой. В кол-руме никто друг на друга не смотрел, как будто любой визуальный контакт с соперником мог решить судьбу заплыва.

Перекинулись привычными фразами о нагрузке – была такая мода заведомо принижать свои собственные кондиции. И вот уже рев трибун, и все мы застыли в ожидании сигнала стартёра. Обошлось без фальстарта. Первая сотня получилась за 58 секунд. И потом, как адмиральский хронометр, каждая – ровно по минуте. Где-то после восьмой-десятой стометровкой у меня случился небольшой сбой, я стал смотреть на боковое табло и ориентироваться на бегущее там время. Начала наваливаться усталость, я почувствовал, а с победой всё в порядке, но рекорд мира мог уйти, и я пошёл на трюк. Я внушил себе, что дистанция сегодня не полторы тысячи метров, а всего лишь тысяча четыреста метров, и начал заранее финишировать. Перед предпоследним поворотом сам себя разбудил и развернулся на последнюю сотню. По ощущениям к рукам и ногам, как будто, прицепили железнодорожные шпалы. После неудачного поворота на заключительный полтинник всем телом ощущал вибрацию ревущих трибун, осознав, что там происходит что-то невообразимое, ещё раз мобилизовался и понёсся к финишу. Коснулся бортика, с трудом поднял руки, пытаясь улыбнуться, получилось что-то вроде оскала. Ждал эйфории, но она запаздывала, чувствовал только усталость и облегчение. Сразу увидел Вайца (Сергей Михайлович Вайцеховский, старший тренер сборной СССР с 1979 по 1983) и нашу команду на трибунах – там все неиствовали. Есть золото Олимпиады и новый мировой рекорд – 14.58,27!!!

Среди тысяч писем в мой адрес в основном это были поздравления, а кто-то  просил прислать… кроссовки. С моим адресом разбирались не все. В одном послании было написано просто так: Москва, Владимиру Сальникову. Странно, но это письмо дошло.

Затем начался новый сезон, и очень сложно было найти мотивацию продолжать работать, но когда после первой тренировки я почувствовал, будто меня переехал паровоз, дурные мысли улетучились, и я начал подготовку к Олимпиаде в Лос-Анжелесе. Но это уже совсем другая история…»

Статья из журнала «Плавание» №3 (2010)/Фото из архива Mr. Swimy