«Во время отбора на Олимпиаду-1976 я был только третьим. Меня запросто могли и не включить в сборную. Я уступил Валентину Паринову секунд двадцать. Я спокойно существовал в команде и просто радовался, что меня в неё взяли. Несмотря на то, что я был единственным из советских стайеров, кто вышел в финал на полторашке, я сам от себя ничего не ждал, ответственность не давила и радость Олимпийского праздника не покидала меня. Мой личный тренер Игорь Михайлович Кошкин (Заслуженный тренер СССР) сказал мне: «Улучшишь результат предвариловки, будешь молодец!» И я, ободрённый, с новым рекордом Европы, стал пятым, установив по ходу дистанции ещё одно европейское достижение на 800 м. После касания бортика первым вскинул руки вверх ставший чемпионом американец Брайан Гудэл. Позже мы встречались с ним ещё не раз. Например, после чемпионата Европы в 77-м году, где я стал чемпионом, на матче СССР-США, когда я продул ему вчистую. Конечно, в Москве все ждали очередной нашей дуэли и моего реванша…» Владимир Сальников

Личное дело:

Владимир Сальников родился в Ленинграде (СССР) 1 мая 1960 года, выпускник плавательного клуба «Экран» (Ленинград). 4-кратный Олимпийский чемпион, многократный чемпион мира, Европы и Советского Союза, неоднократно устанавливал рекорды мира, Европы и СССР на дистанциях 1500 м, 800 м и 400 м вольным стилем.  Заслуженный мастер спорта. Тренер: Игорь Михайлович Кошкин. С февраля 2010 года — президент Российской федерации плавания. 

Как это было на московской Олимпиаде-80 

«За год до Игр-80 мы сменили место базовой подготовки. В 1979 году вступил в строй новый бассейн Харькове. С лёгкой руки Кошкина этот объект стал называться аббревиатурой из трёх первых букв слов Экран, Харьков, Олимпиада – «ЭХО». Впервые в стране для пловцов была организована практически идеальная модель полного тренировочного цикла, учитывающего, как тренировочные, так и восстановительные задачи. В это же время появилась ещё одна база подготовки атлетов на озере Круглое (под Москвой). Сборная команда была произвольно разбита на две дружины, и они незамедлительно начали конкурировать между собой. Под стать условиям были и нагрузки, до сих пор чувствую уважение к самому себе за то, что смог всё это вынести. В тот год мы попробовали и трёхразовые тренировки на воде в речке Цахе (г. Цахкадзор, Армения). Замечательным было то, что после них, засыпая, мне снилось, что я плыву, да ещё замкнутому кругу. Затем выезжали на сборы в Австрию, Штаты, причем, в Америку дважды – Мишн Вьехо к Марку Шуберту, тренировались с ребятами Джека Нельсона в бассейне Форта Лодердейль. Подъёмы в 4-45 утра раздвинули наше представление о своих возможностях.

Как-то раз на детских соревнованиях я сгорел. Дотла. Меня лихорадило, волновался страшно, представляя, ка всё это будет? В итоге, ухудшил тогда свой личный результат секунд на сорок! Уже потом я подумал, что так нервничать? Тот урок сработал. Я стал учиться гасить своё волнение. Перед Олимпиадой в Москве и в ходе соревнований я работал с психологом сборной команды, стараясь снизить своё напряжение специальными упражнениями, которые он мне предлагал.

Когда в 1975 году Кошкин говорил нам, что мы будем готовиться к Олимпийским играм, не то чтобы победить там, само участие в них мы не могли себе представить. Накануне Игр-80 ситуация была уже совершенно другой, и чтобы не разрушить себя, я постоянно занимался аутогенной тренировкой…

После победы на чемпионате мира-78 на дистанции 400 м в/с, я все же не считал эту дисциплину своей коронкой, только как какое-то дополнение к основной — 1500 м в/с. Вот почему, став Олимпийским чемпионом на 400 м, я почти ничего не ощутил, всё прошло без супер эмоций. А вот Феся (Сергей Фесенко) окрылил всю команду, став чемпионом Игр в первый день плавательных соревнований, победив на дистанции 200 м баттерфляем. Что касается меня, то я совершенно спокойно готовился к финалу на полторашке. Но неожиданно ко мне подошёл Кошкин и строго сказал: «Поплывешь в эстафете 4х200 м!» Я ему ответил: «Игорь Михайлович, я не могу…» В ответ он жёстко произнёс: «Рядовой, встать в строй!»

Я знал, что эстафетный квартет весьма долго готовился к этому старту, и то, что меня в него ввели в самый последний момент, означало, что в этой четвёрке не всё идёт гладко. Подчинившись грубой  силе моего тренера, я неплохо проплыл свой этап финальном заплыве, что позволило нам ещё больше оторваться от серебряных медалистов. После этого всю Олимпиаду ко мне ежедневно подходили десятки людей и с одним и тем же вопросом: «Ну что, Володя, побьёшь рекорд мира на 1500 м?» И реально раздражало. Пришлось полностью уйти в себя, забаррикадироваться, взять в руки детективный роман и полностью погрузиться в виртуальный мир. Ночь перед решающим финалом спал плохо, при этом, нельзя сказать, что что-то меня беспокоило и вызывало тревогу. Утром, чтобы не терять чувство воды, я немного поплавал. Теперь передо мной был лишь финал на 1500 м в/с. Ещё два советских спортсмена стартовали в нём вместе со мной, Эдуард Петров и Алексей Чаев. Последний был моим спарринг партнёром и показал себя настоящим зверем во время совместных тренировок. Он постоянно заводил меня и даже обгонял меня на нескольких прикидках.

Наступил вечер главного для меня дня Олимпиады-80. После разминки надел на себя все теплые вещи, сходил на сеанс аутотренинга и легкий расслабляющий массаж. Но в тренировочном костюме, так как моя кожа была вся уже стёсана бритвой «Нева», и любо прикосновение к ней вызывало неприятные ощущения. Последние минуты перед стартом отвлекал себя книгой. В кол-руме никто друг на друга не смотрел, как будто любой визуальный контакт с соперником мог решить судьбу заплыва.

Перекинулись привычными фразами о нагрузке – была такая мода заведомо принижать свои собственные кондиции. И вот уже рев трибун, и все мы застыли в ожидании сигнала стартёра. Обошлось без фальстарта. Первая сотня получилась за 58 секунд. И потом, как адмиральский хронометр, каждая – ровно по минуте. Где-то после восьмой-десятой стометровкой у меня случился небольшой сбой, я стал смотреть на боковое табло и ориентироваться на бегущее там время. Начала наваливаться усталость, я почувствовал, а с победой всё в порядке, но рекорд мира мог уйти, и я пошёл на трюк. Я внушил себе, что дистанция сегодня не полторы тысячи метров, а всего лишь тысяча четыреста метров, и начал заранее финишировать. Перед предпоследним поворотом сам себя разбудил и развернулся на последнюю сотню. По ощущениям к рукам и ногам, как будто, прицепили железнодорожные шпалы. После неудачного поворота на заключительный полтинник всем телом ощущал вибрацию ревущих трибун, осознав, что там происходит что-то невообразимое, ещё раз мобилизовался и понёсся к финишу. Коснулся бортика, с трудом поднял руки, пытаясь улыбнуться, получилось что-то вроде оскала. Ждал эйфории, но она запаздывала, чувствовал только усталость и облегчение. Сразу увидел Вайца (Сергей Михайлович Вайцеховский, старший тренер сборной СССР с 1979 по 1983) и нашу команду на трибунах – там все неиствовали. Есть золото Олимпиады и новый мировой рекорд – 14.58,27!!!

Среди тысяч писем в мой адрес в основном это были поздравления, а кто-то  просил прислать… кроссовки. С моим адресом разбирались не все. В одном послании было написано просто так: Москва, Владимиру Сальникову. Странно, но это письмо дошло.

Затем начался новый сезон, и очень сложно было найти мотивацию продолжать работать, но когда после первой тренировки я почувствовал, будто меня переехал паровоз, дурные мысли улетучились, и я начал подготовку к Олимпиаде в Лос-Анжелесе. Но это уже совсем другая история…»

Статья из журнала «Плавание» №3 (2010)/Фото из архива Mr. Swimy